Несмотря на усилия руководства
РОВСа, направленные на адаптацию солдат и офицеров в гражданской жизни,
значительное количество рядовых участников Гражданской войны так и не смогли
найти себя в мирной жизни. Путь этих людей лежал во французский Иностранный
легион. При всем том, что условия службы в легионе были невыносимы, русских в
нем служило достаточно много. Вот что писал современник о службе в легионе: «не
страх голода и холода толкал их туда. Голода и холода русский офицер не боялся.
Но зато он боялся нищеты и “дна”. Голод и холод в рядах полка, в траншеях и
походах его не страшили, голод и холод на дне, среди человеческих подонков его
ужасали».
По данным за 1924 г., через базу
Иностранного легиона в Алжире прошло 3200 русских, причем 70 % из них
составляли бывшие военнослужащие. Около 500 эмигрантов служили в 3-м полку
Иностранного легиона, из них 10 % были чинами Русского экспедиционного
корпуса и вступили в легион в 1918 г., 25 % были из числа военных,
оставивших Россию в 1919 г., 60 % были чинами Русской армии Врангеля, а
5 % попали в легион из немецкого плена или чисто случайно.
В 1922 г. в Сайде был сформирован
1-й Иностранный кавалерийский полк. В момент основания в нем преобладали
русские легионеры, ранее служившие в кавалерии Русской армии или в казачьих
частях. Служба в легионе протекала в нечеловеческих условиях. Вербовщики
обещали при вступлении в легион одно, а на деле было совсем другое. Один из
русских эмигрантов писал: «Газеты купить не за что: 3 франка 75 сант. Едва хватает
на мыло и марки, я даже хлеба не покупаю, хотя зачастую и голоден и временно,
чтобы писать письма, отказываюсь от единственной радости, от табаку».
Доведенные до отчаяния русские
легионеры очень страдали от недостатка газет и книг на русском языке. По этой
причине многие вступали в переписку даже с незнакомцами, например один из
легионеров, донской казак Кузьмичев писал в Прагу своему бывшему
соотечественнику: «Здравствуйте, далекий незнакомый соотечественник, господин
Воеводин». В результате переписки эмигранты стали присылать легионерам книги и
журналы на русском языке. Таким образом, сформировались русские библиотеки при
1-м, 2-м и 3-м Иностранных полках, а также при 1-м Иностранном кавалерийском
полку. Во 2-м Иностранном полку русские легионеры даже издавали свой журнал. В
1924–1926 гг. русские легионеры составляли 75 % от численности всего легиона, а
в 1927 г. лишь 25 %. Многие русские эмигранты были в легионе на офицерских
должностях, более молодые эмигранты получили образование во французских военных
училищах, преимущественно в Сен-Сире. Однако в 1927 г. военный министр Франции
распорядился выпускать русских выпускников не су-лейтенантами в армию, а
сержантами в Иностранный легион.
К 1929 г. не менее 120 русских
легионеров погибло в боях с арабскими повстанцами в Африке, у значительного
количества эмигрантов истек срок пятилетнего контракта, и продлевать его не
было никакого желания. Даже в таком в «русском» по своему составу полку, как
1-й Иностранный кавалерийский, русских осталось лишь 6 % от общего количества
чинов.
С началом Второй мировой войны
русские эмигранты снова потянулись в легион, чтобы послужить Франции, которая
стала им вторым домом. При этом их мотивация и мысли были достаточно наивными.
Один из таких добровольцев писал: «Считая, что союз Германии Гитлера с красной
Россией есть ненормальность — я дал согласие. Переписка и оформление
затянулись. Потом получаю визы и билеты на пароход в Сайгон. Долгожданная
“весна” похода на красную Москву, казалось, пришла…». Таким образом, вступая в
легион, русский эмигрант собирался бороться против Германии и дружественного ей
в тот момент СССР.
О русских легионерах, надевших
немецкую форму, будет рассказано ниже, а сейчас рассмотрим участие выходцев из
России в антинацистской борьбе. В ней лавры первенства принадлежат 13-й
маршевой полубригаде Иностранного легиона. Именно это формирование стало
основой вооруженных сил «Свободной Франции». Существует мнение, что русские
эмигранты составляли 10 % личного состава этих вооруженных сил на начальном этапе
формирования. Зная численность голлистских войск в июле 1940 г. (всего 1300
человек, из них 900 из 13-й маршевой полубригады), мы можем предположить, что в
рядах полубригады было около 100–130 выходцев из России. Самым известным из них
был капитан князь Дмитрий Амилахвари, выпускник военного училища в Сен-Сире. Он
погиб в бою 24 октября 1942 г., будучи командиром 13-й полубригады. С историей
создания 13-й полубригады связан один, безусловно, комичный факт: изначально
она формировалась для боев с Красной армией (на тот момент дружественной
нацистскому вермахту) в Финляндии, во время Зимней войны 1939–1940 гг. Более
того, полубригада даже отправилась в Финляндию для участия в боевых действиях,
но подписание советского-финского мирного договора не дало ей такого шанса.
Другим видным выходцем из России,
оказавшимся в легионе и позже поддержавшим Шарля де Голля, был корпусной
генерал Зиновий Алексеевич Пешков. Судьба этого человека была вообще
удивительна. Ешуа Золомон Мовшевич Свердлов родился в 1884 г. Он был старшим
братом известного большевика Якова Свердлова, а в 1902 г. стал крестным сыном
А.М. Пешкова (М. Горького). В 1904 г. Зиновий Пешков оставил Россию. В 1914 г.
он вступил во французский Иностранный легион и прошел путь от рядового до
су-лейтенанта легиона. В мае 1915 г. из-за тяжелого ранения он потерял правую
руку. В 1920 г. стал капитаном, в качестве помощника Верховного комиссара
Франции на Кавказе посещал в Крыму армию П.Н. Врангеля, затем служил в Марокко
и Леванте. В августе 1940 г. Пешков оставил службу, в июне 1941 г. примкнул к
«Свободной Франции», был произведен в подполковники и позже в бригадные
генералы. Зиновий Пешков имел большую популярность среди легионеров, а также
пользовался доверием генерала де Голля и выполнял щекотливые дипломатические
поручения последнего.
Комментариев нет:
Отправить комментарий